Они жаждут - Страница 55

Но к зданию они подошли в полной тишине.

– Возьмем их в кроватке,– прошептал Мавен. – Сотрем в порошок.

Он первым достиг здания, за ним, не отставая ни на шаг, двигался Луис. Мавен вытащил одну из своих ручных гранат, купленных на черном рынке, вытащил предохранительную скобу и швырнул гранату в ближайшее окно. Потом он прижался к стене, Луис сделал тоже самое.

Когда граната разорвалась с гулким “уммпффф!”, раскаленные белые плевки металла вылетели из окна, как рой шершней. В следующее мгновение Мавен уже прыгнул вверх по ступенькам крыльца, за ним мчалась орда “Головорезов”. Пинком ноги он распахнул дверь и прыгнул вовнутрь, паля во все стороны из кольта. Луис со щелчком выпустил наружу лезвие своего ножа. Он чувствовал, как радостно вскипает кровь, как кристально прозрачен мозг. Он прыгнул в открытую дверь, за ним следовали Джонни и Чико и все остальные “Головорезы”. Внутри, в голубой дымке пороховой гари, к полу осторожно прижался Мавен. В стенках чернели следы пуль. Но входной холл и плохо освещенный коридор были пусты. Слышалось лишь жаркое дыхание и топот подошв “Головорезов”. И ничего больше.

– Пусто! – завопил Чико.

– Заткнись! – огрызнулся Мавен и поднялся на ноги, не снимая пальца с спускового крючка. – Они должны быть здесь! А ну, выходите, подонки!

Вдоль по коридору, слабо освещенному, зияли прямоугольники открытых дверей.

– Эти подонки испугались до смерти! – заорал Мавен. – Вперед! Устроим им веселый праздничек! – Он выстрелил в коридор, дождем посыпалась штукатурка. – Чико, Сальваторе и еще четверо, вы идите вверх по лестнице, прочесывайте второй этаж. Только не давайте им застать вас в расплох. Ну, чего ждете? Вперед! Все остальные – держись меня! – Он двинулся вдоль коридора, словно пантера заглядывая в каждую пустую комнату.

– Эй, послушай! – воскликнул кто–то позади. – Мне это не нравится…

– Заткни пасть и двигай за мной! – сказал Мавен, но на этот раз в голосе была неуверенность, и пара подростков приостановилась. Но Луис не отставал. Мавен прорычал ругательство и вошел в ближайшую комнату, дважды выстрелил в закрытый платяной шкаф, открыл дверцу, ожидая увидеть пару исходящих кровью трупов. Но там ничего не было, кроме забытой вешалки–плечиков. Луис натолкнулся на Мавена, и тот сказал:

– Назад, малец!

На втором этаже слышался топот ног – отряд головорезов проверял верхний этаж.

И тут он поднял голову.

Они висели под потолком, прицепившись к балкам, как летучие мыши.

Мавен завопил, понял руку с пистолетом, и в этот момент начали падать тела. Кто–то приземлился на плечи, и выстрел пропал даром. Мавен упал, в ухо ему кто–то страшно зашипел. Теперь крики раздавались уже по всему зданию, слышался шум падающих тел, выстрелы, треск дерева, в которое били пули, шум осыпающейся штукатурки. Что–то тяжелое ударило в плечо Луиса, он упал на пол, голова его была прижата к шершавой доске. Сквозь красный туман до него донесся вопль Мавена, просящий пощады, потом он вдруг тонко завопил, как женщина. Выстрел дробовика снес дверь черного хода с петель. Темные фигуры прыгнули в коридор навстречу ворвавшимся в здание войскам головорезов. Защелкали выстрелы. В темноте шла целая дюжина отдельных яростных стычек. Луис, в голове которого что–то тяжело стучало, попытался встать с пола, но получил удар ногой в ребра. Он согнулся, ослепленный слезами, пальцы старались нащупать на полу выпавший нож. Где–то послышался новый ужасный вопль, эхом пронесшийся по всему зданию. Луис был сбит с ног, тяжелое тело прижало его к полу. Он слышал стоны, за которыми послышались жуткие и странные звуки… словно кто–то втягивал в себя жидкость. Мозг Луиса пылал. “Я не хочу умирать вот так! Я не хочу умирать вот так! Я не хочу умирать, как…”

Ледяная рука сжала плечо и перевернула лицом кверху, словно он был сделан из соломы. Рядом с ним присела какая–то фигура, прижимая Луиса к полу. Глаза ее горели в темноте. И следующий миг Луис узнал Засу Хотшота, бывшего лейтенанта “Головорезов”, которого, как предполагалось, выпотрошили “Гадюки”. Облегчение пронзило его, и он сказал:

– Это ты, Хотшот?

Значит, он не умрет, не умрет, он не…

Хотшот усмехнулся.

Четыре клыка в его рту – два, выступавших из нижней десны и два из верхней,– были желтого цвета, и с них капала какая–то жидкость. Нижние клыки слегка загибались вовнутрь, как рыболовные крючки, верхние – чуть скошены друг к другу, образуя жуткое “у”. Лицо Хотшота светилось, как ужасная луна, пальцы, худые и твердые, как когти, глубоко впились в плоть Луиса, не давая ему пошевелиться.

И вдруг Хотшот начал наклоняться вперед, глаза его начали закатываться в жадном предвкушении.

Луис завопил – это было единственное слово, которое сейчас огненными буквами горело в сознании: “В а м п и р о!”

Хотшот довольно каркнул и наклонил голову к своему угощению. Нижние клыки пронзили плоть, надежно зацепившись. Луис поднял руки, чтобы оттолкнуть голову Хотшота, но было слишком поздно, и руки ослабели. Когда опустились верхние клыки, струя крови брызнула в лицо. Хотшот моргнул, слегка переменил положение головы и словно издалека, Луис услышал, как сосут кровь, словно кто–то пил через соломинку кока–колу или втягивал носом кокаин с золотой ложечки. Палец Луиса ударил в глаз Хотшота, и тут же в мозгу его раздался голос, тихий, как будто говорили во сне: “ЛЕЖИ СПОКОЙНО, МАЛЕНЬКИЙ БРАТ. СПОКОЙНО”.

Рука Луиса упала на пол, как мертвая птица, ему вдруг стало холодно, ужасно холодно. Но там, где к его плоти прижался рот Хотшота, словно ярился ад. Луис лежал неподвижно, арктический холод проникал в вены, дюйм за дюймом, беспощадно. В голове дули ледяные ветры, оглушая своим шумом. И к тому времени, когда вена его горла была отпущена и стала плоской, как раздавленный червяк, Луис уже спал.